Research&trends: Изменилась ли структура спроса в вашей отрасли за последние полтора года?
Юлия Епифанцева: Наша компания работает в достаточно узкой отрасли, рынок PROMT – это прежде всего рынок машинного (автоматического) перевода, и на нем не так много игроков. Поэтому все изменения тут стоит смотреть за более длительный временной период – 2-3 года. По данным Common Sense Advisory, глобальный рынок машинного перевода к 2020 году достигнет почти $983,3 млн, и есть все предпосылки для его дальнейшего роста. Для разного бизнеса они, правда, отличаются: со стороны корпораций – это глобализация и требования безопасности при работе с документацией на разных языках, со стороны частных пользователей - развитие онлайн-сервисов из-за той же глобализации и проникновения интернета даже в самые отдаленные уголки планеты, что автоматически влечет за собой доступность информации на разных языках.
За последние несколько лет структура спроса действительно очень изменилась. Если раньше клиенты предпочитали десктопные решения, закупая в компанию несколько коробок переводчиков PROMT, то сейчас эта тенденция почти сошла на нет. Сегодня большинство заказчиков перешли на серверные продукты – это связано с процессами глобализации, у бизнеса изменились масштабы и потребности. Если раньше было достаточно, чтобы в компании пользовались программами перевода всего несколько сотрудников, поэтому переводчик устанавливался на 2-5 компьютерах и все, то сейчас потребности стали иными, они нужны большей части сотрудников, от секретаря до гендиректора. Поэтому и актуальны серверные решения: клиенты покупают, например, двадцать лицензий, и переводчиком могут пользоваться двадцать человек одновременно, но при этом подключены сотни, тысячи сотрудников внутри корпоративной сети, которая может охватывать офисы в разных городах и даже странах. Получается такой корпоративный сервис перевода, масштабируемый под любые бизнес-задачи: надо подключить десять человек – подключаем, двадцать, тридцать, сто – все могут работать с программой без связи с интернетом, исключая утечки информации.
Вторая тенденция в b2b, которую мы можем наблюдать – это стремление не к универсальным, а кастомизированным решениям, причем с готовностью доплачивать за настройку под задачи своего бизнеса. Мы это видим на примерах некоторых наших последних заказчиков – разрабатывали индивидуальные решения для поставщика решений в области ИТ, дистрибуции и электронной коммерции для мировой индустрии туризма и авиаперевозок компании Amdeus, делали под заказ систему технического перевода для «Лаборатории Касперского».
Но если мировой рынок и западные заказчики пришли к этому еще раньше, то в России клиенты «созрели» до этого относительно недавно. К сожалению, еще велика вера в то, что компьютер должен переводить так же хорошо, как человек, и для решения такой задачи подходит переводчик, купленный в магазине, или даже онлайн-сервис. Качество автоматического перевода за последнее десятилетие существенно выросло, но для решения конкретной задачи любого бизнеса должен быть кастомизированный перевод. Причем если речь идет о кастомизированном решении, то это не означает, что такое решение разрабатывается годами или месяцами. Как правило, для запуска пилотного проекта, чтобы продемонстрировать, как меняется качество перевода после настройки, требуется не более 2 недель. За это время наши специалисты на материалах заказчика показывают, как меняется качество, причем не на отдельных предложениях, а целых текстах.
Еще хочется отметить всплеск интереса к теме информационной безопасности в последние годы: череда крупных скандалов, связанных с утечкой данных и с критикой общедоступных облачных сервисов заставляет заказчиков больше обращать внимание на вопросы, связанные с корпоративной безопасностью, приобретать продукты, которые могут обеспечить надежную защиту при работе с конфиденциальными внутренними документами и исключить утечку важной информации. У этого тренда непрямое, но ощутимое влияние на нашу отрасль. Например, корпоративные продукты PROMT все работают в офлайн-режиме, не требуя подключения к интернету и взаимодействия с «внешним миром», и для многих клиентов (например, из банковского сектора, для госкорпораций) это является вторым важным пунктом после качества перевода в пользу принятия решения о покупке.
Что касается сегмента b2c, то тут на изменение спроса повлияла тотальная «мобилизация» и массовое использование мобильных устройств и приложений для них. За последние 5 лет наши мобильные приложения (есть как платные, так и бесплатные версии) были скачены более 7 млн. раз.
Десктопные переводчики актуальны, по-прежнему, например, для тех, кто занимается техническим переводом и готов самостоятельно делать настройку.
R&T: Произошло ли перераспределение направлений маркетинговой активности на вашем рынке?
Юлия Епифанцева: В нашей отрасли по-прежнему актуальны выступления на конференциях и профильных мероприятиях, где можно презентовать свой продукт аудитории. Интересное направление маркетинга в b2b, которое принесло несколько контрактов – это работа с кейсами, продвижение успешных кейсов по разным каналам. Так, например, в свое время проект с TripAdvisor, который мы оформили в грамотный подробный кейс, принес нам несколько новых клиентов. Хорошо работают вебинары, в том числе на отложенный спрос. Главное - правильно подбирать аудиторию. Для b2c важным являются журналистские публикации, отзывы других пользователей. Недавно мы обнаружили, что у нас периодически скачивают мобильное приложение из Чили, приходя по определенной ссылке. Ссылка была на обзор от 2013 года, к которому мы не имели никакого отношения, но до сих пор обзор читают и потом скачивают наше приложение.
У нас за последние пару лет в b2c практически умер офлайн-маркетинг, у других игроков рынка, судя по всему, тоже. PROMT сегодня делает ставку на точечный онлайн-маркетинг, так называемая стратегия «разделяй и властвуй», когда сегментируем в рамках стратегии пользователей, и с каждым работаем отдельно: составляем индивидуальные рассылки, подбираем те предложения, которые наиболее актуальны для той или иной группы потребителей и пр. Это общие тренды во многих отраслях, не только в нашей – пользователи стали более капризны и избирательны, и появилась потребность не в массовом охвате всех и сразу, а прицельной работе с узкими группами.
Многие процессы связаны в сегменте b2c как раз с массовой миграцией людей в мобильные сервисы. И тут маркетинговая активность направлена на то, чтобы привлечь как можно больше пользователей к бесплатным мобильным приложениям, увеличить их аудиторию. Продажа приложений не составляет существенную долю дохода, основная прибыль идет в b2c за счет продажи рекламы в бесплатных мобильных приложениях и на онлайн-сервисе Translate.Ru, на этом PROMT зарабатывает в 2,5 раза больше, чем на продаже мобильных приложений. Раньше было как: скачивалась триал-версия доступного продукта, в какой-то момент она «сгорала», и нужно было купить лицензию или еще раз скачать триал. Сейчас же, если скачиваешь мобильное приложение, то ты его абсолютно законный пользователь, это в некотором смысле противопиратская деятельность, а если хочешь отказаться от рекламы или получить дополнительные возможности – покупаешь платную версию.
R&T: Появились ли в вашей отрасли новые технологии, которые потенциально могут вытеснить уже существующие?
Юлия Епифанцева: На рынке автоматического перевода господствует несколько основных технологий: перевод по правилам, статистический перевод и гибридный перевод, и на основе них уже идет развитие тех или иных трендов. И за последние несколько лет каких-то новых прорывных технологий не появилось – хотя это совсем не значит, что отрасль стоит на месте. Например, PROMT регулярно выпускает новые продукты или ежегодно обновляет продуктовую линейку (что, кстати, является уникальным явлением не только на российском, но и на мировом рынке).
Отдельно хочется сказать про решения для BigData – это новый тренд на рынке, мы тоже в нем участвуем. Например, на основе нашей технологии автоматического перевода мы недавно выпустили специальный продукт для Big Data: PROMT Analyser – он предназначен для поиска, извлечения, обобщения и структуризации информации из практически любого текстового контента на разных языках как в корпоративных системах, так и во внешних источниках.
R&T: Ощущаете ли Вы давление со стороны компаний, работающих на смежных рынках? Если да, то со стороны каких отраслей?
Юлия Епифанцева: В случае с нашей областью тут все несколько сложнее, и назвать какие-то смежные отрасли затруднительно. Есть крупные поисковики – Google, Яндекс, которые в свое время создали собственные сервисы бесплатного онлайн-перевода. И это серьезно повлияло на рынок в том смысле, что пользователь «привык» к мысли о том, что автоматический перевод – это что-то, что есть везде, и должно быть бесплатно. Кроме того, те же крупные поисковики что сделали? Если раньше человек заходил в поисковик и указывал в поисковой строке, допустим, «шляпа перевод на английский», то ему выдавался список онлайн-сервисов для перевода, и пользователь сам выбирал, каким воспользоваться. Сейчас же в Яндексе и в Google на такой запрос поисковик сразу выдает перевод, минуя все сервисы, а это не совсем честно.
R&T: Появились ли на вашем рынке новые сильные игроки? Если да, то можно ли говорить об изменении границ вашего рынка?
Юлия Епифанцева: Сфера лингвистических разработок очень дорогая, и многие известные игроки в сегменте b2b, например, возникли достаточно давно. Это относится к PROMT в России, к Systran в США, к ряду немецких компаний. Другое явление связано с развитием интернета и накоплением большого количества текстов на разных языках, что позволило развивать статистические технологии перевода (Statistical Machine Translation). Это привело к тому, что крупные компании вроде вышеупомянутых поисковиков, начали развивать у себя технологии статистического машинного перевода, но это произошло не один год назад.
Входной порог доступа на этот рынок крайне высок сейчас, и появление новых сильных игроков практически исключено. Кроме того, отваливаются постепенно и многие старые компании – например, в свое время активно развивалась американская компания Systran, но сейчас они не так заметны на рынке.
R&T: Изменилась ли концентрация вашего рынка и характер конкуренции?
Юлия Епифанцева: Не сказать, что конкуренции нет – просто нет такой ситуации, что компании, которым требуются решения по автоматическому переводу, выбирают между поставщиками с плюс-минус одинаковыми продуктами, которые борются между собой за какие-то небольшие отличия в возможностях, обслуживании клиентов. В России в сегменте b2b у нас нет конкурентов, так исторически сложилось.
На нашем рынке сильная конкуренция среди онлайн-сервисов: есть Google Translate, Яндекс Переводчик, Bing от компании Microsoft, Translate.Ru от PROMT. У них всех примерно одни возможности и опции. Кстати, вот сейчас Яндекс отказался от поддержки своего отдельного словарного сервиса, Яндекс.Словари, сконцентрировав все внимание на развитие Яндекс.Переводчика. PROMT, например, уже давно делает то же самое – общий сервис для перевода текстов и словарь, так как 30% наших пользователей приходят за переводом именно одного слова или словосочетания, т.е. пользователю не важно, что он переводит – слово или текст - и что ему нужно - словарь или переводчик Пользователь решает свою задача по переводу, и желательно, чтобы это было на одном сервисе и максимально комфортно.
R&T: Изменилось ли поведение потребителей?
Юлия Епифанцева: Бесплатные онлайн-сервисы, мобилизация привели к тому, что многие частные пользователи считают, что машинный перевод должен быть бесплатным и доступным (на телефоне, планшете). Бесплатные онлайн-сервисы предназначены для решения частных задач (личное общение, онлайн-шоппинг, бронирование и т.д.), и это нормально, что обычный пользователь использует такие сервисы. Но они не является безопасными для использования серьезными компаниями, так как это потенциальный канал утечки данных.
Начиная пользоваться тем же Google Translate, пользователь автоматически принимаете условие пользовательского соглашения на сервисе, где прямо указано: «Наша система автоматически анализирует ваш контент, в том числе электронные письма, чтобы предоставлять информацию, интересную вам». При этом следующий пункт еще более тревожный: «Ни компания Google, ни ее поставщики и дистрибьюторы не несут ответственности за упущенную прибыль, недополученный доход, потерю данных, финансовые убытки, а также за косвенный, специальный, опосредованный, штрафной или карательный ущерб, если иное не предусмотрено законодательством». В связи с этим вспоминаются слова Эдварда Сноудена в одном из интервью о том, что он не пользуется некоторыми распространенными сервисами: «Я не пользуюсь Google и не пользуюсь Skype. Это отличные сервисы, но совершенно ненадёжные в плане безопасности данных». Однако для многих это не очевидно – впрочем, у нас в России и чиновники Gmail пользуются, в том числе для сайтов госзакупок.
Конечно, можно заявить, что утечка информации через сервисы перевода может произойти только с «отсталыми» компаниями или организациями, где работают некомпетентные сотрудники без знаний языка, однако это не так. Онлайн-переводчики используют массово в России и в мире даже там, где рабочий язык – иностранный, потому что автоматический перевод – это уже давно не только про его эпизодическое использование в тех случаях, когда человек почти не владеет тем или иным иностранным языком, но и про эффективность. Например, среди наших клиентов есть крупные консалтинговые компании. Они делают аналитические отчеты, используя автоматический перевод в режиме нон-стоп, потому что у них идет огромный поток информации на русском и английском, причем очень конфиденциальной, который надо обрабатывать очень быстро. Поэтому для них важны три кита автоматического перевода в корпоративной среде – быстро, конфиденциально и эффективно.
R&T: Можно ли говорить о том, что барьер входа на ваш рынок стал выше/ниже?
Юлия Епифанцева: Барьер очень высок, это тенденция XXI века. Идея машинного перевода 25 лет назад была гениальной в стране, где у людей только появились компьютеры, мир открылся, никто не знал языка, при этом в России была очень сильная школа лингвистики, мы были на первых местах в мире. И тут пришли новые технологии, начал активно развиваться интернет, нам просто удалось попасть в эту волну, когда это было еще финансово оправдано. Сейчас же такое практически невозможно – у рынка другие потребности, и перед компаниями стоят другие задачи.
R&T: Какое событие, произошедшее за последний год, Вы считаете самым значимым для вашей отрасли?
Юлия Епифанцева: Последнее время во всей российской экономике происходят глобальные изменения – взятый курс на импортозамещение отражается на всех отраслях, в том числе и на IT-рынке: это и пресловутый налог на Google, и льготы, которые то дают, то угрожают отнять отечественным IT-компаниям, и инициативы от Минкомсвязи. Однако та экономическая стратегия, которой придерживается сейчас наше правительство, не кажется игрокам рынка здравой: для области программного обеспечения она просто вредна. Конечно, речь не идет о тех случаях, когда требуется охрана государственной тайны, однако отгораживание от внешнего мира может негативно сказаться на развитии собственных технологий. Программное обеспечение, равно как и ряд других отраслей, становится конкурентоспособным и качественным, когда есть возможность играть на мировых рынках и внедряться по всему миру.
